1.3. Аналитические процедуры, используемые в теоретических и прикладных политических исследованиях, и проблема их методологической уникальности

  Правомерность разделения политического анализа
  Теперь, проведя демаркацию прикладной и теоретической политологии, можно непосредственно перейти к оценке правомерности второго подхода, предполагающего наличие двух типов политического анализа по аналогии с двумя типами политических исследований. Очевидно, что если мы считаем допустимым употребление терминов «прикладной политический анализ» и «теоретический политический анализ», то тем самым признаем их в качестве уникальных методологических феноменов. В этом случае мы должны доказать, что аналитические процедуры, используемые в теоретических и прикладных политологических исследованиях, не применяются в других отраслях знания.
  Рассмотрим в первую очередь фундаментальные исследования. В большинстве своем их основным методологическим приемом является логический анализ, используемый для раскрытия подлинной природы политических явлений. В результате мы имеем дело с переносом общенаучного аналитического инструментария на политическую плоскость. Очевидно, что в данном случае было бы целесообразнее говорить не о теоретическом политическом анализе, а об использовании логического анализа в теоретических политологических исследованиях.
  Характерным примером в этой связи является описание механизма создания политических теорий Дж.Мангеймом и Р.Ричем. Они, в частности, называют в качестве основных методов построения политических теорий индукцию и дедукцию, однако данные методы являются общенаучными и используются практически во всех отраслях знания, а потому к специфическому политологическому инструментарию отнесены быть не могут.
  Не случайно, что объяснение Дж.Мангеймом и Р.Ричем сущности использования дедукции и индукции в политологическом исследовании является фактически взятым из учебника логики и просто переложенным на политический материал. Так, американские политологи иллюстрируют основу индукции — перехода от частного к общему — с помощью логической цепочки: «Все республиканцы в Мидлтауне консервативны, следовательно, все республиканцы консервативны»7. В то же время в данной цепочке могли оказаться и более политически нейтральные категории, например: «Все афроамериканцы в Мидлтауне умеют играть в баскетбол, следовательно, все афроамериканцы умеют играть в баскетбол». В этом случае пример потерял политическую окраску, однако смысл индуктивного метода был передан не менее четко и ясно. В результате мы видим, что говорить о применении приемов логического анализа (в том числе индукции и дедукции) в фундаментальных политических исследованиях как о теоретическом политологическом анализе было бы необоснованным.
  В то лее время сторонники правомерности использования термина «теоретический политический анализ» могут предложить несколько иное его понимание — как специфику анализа политических явлений, связанную с наличием различных политологических парадигм и научных школ. Действительно, анализ идентичных политических явлений со стороны последователей, например, марксисткой и бихевиоралистской научных школ будет неизбежно различен. Однако теоретический политический анализ, рассматриваемый с подобной точки зрения, будет являться уникальным научным феноменом только в том случае, если парадигмы, существующие в политологии, не будут дублироваться в других отраслях знания (и в первую очередь знания гуманитарного) и будут принципиально отличаться от общегуманитарных научных школ.
  Между тем это необходимое условие не соблюдается, поскольку политология развивается именно в русле всего гуманитарного знания. Достаточно рассмотреть эволюцию политической науки в XX в., чтобы понять справедливость данной оценки. Так, в довоенный период в политической науке наблюдалось доминирование позитивистского подхода, предполагавшего анализ политических процессов с целью создания жестких рациональных объяснительных схем, в том числе и строго соблюдаемых в мире политического законов, что, по сути, приравнивало политологию к естественным наукам. Но преобладание данной парадигмы было характерно для всего гуманитарного знания, испытавшего сильнейшее влияние теории О.Конта, которого нельзя назвать исключительно политическим мыслителем. В довоенный и в начале послевоенного периода количественные и статистические методы, взятые на вооружение позитивизмом, были основными для всех гуманитарных наук8.
  Кризис позитивизма в послевоенный период также был характерен для всей гуманитарной науки, и политология вновь не стала исключением — неспособность позитивизма полностью раскрыть природу политических процессов и акций  привела к развитию альтернативных парадигм, и одной из основных среди них стал поведенческий, или бихевиоралистский подход, анализировавший политическую деятельность с точки зрения понимания психологических мотивов политических акторов. Однако и бихевиоралистский анализ не являлся сугубо политологическим феноменом: он зародился еще в 1913 г. в качестве одного из направлений психологии9 и политология лишь позаимствовала его аналитические приемы.
  Если рассмотреть наиболее распространенные в современной теоретической политологии методологические парадигмы, можно также прийти к выводу, что они используются не только в политических исследованиях, а, следовательно, не являются уникальными в контексте всего многообразия гуманитарных наук. Так, активно применяемый сравнительный подход используется и в других обществоведческих дисциплинах, причем компаративный метод начал применяться в социологии и лишь затем был позаимствован политологами. Примечательно, что одно из наиболее популярных учебных пособий по сравнительному анализу написано социологом и философом — М.Доганом и Д.Пеласси10. Аналогичным образом обстоят дела и с системным анализом — использоваться в политологических исследованиях он стал после активного применения в социологии и экономике. При этом данные научные дисциплины переняли его основные принципы у естественных наук.
  Еще одно достаточно популярное в настоящий момент направление исследований — культурологический подход — также представляет собой использование методологических наработок других гуманитарных наук на политическом материале. Основанный на попытке понимания специфики политической культуры той или иной страны или нации, данный подход, с одной стороны, фактически является распространением на политическую сферу исторического метода исследования культуры, который в этом случае концентрируется на объектах, имеющих политическую окраску. В этом плане очевидно заимствование аналитических приемов культурологии и истории. С другой стороны, он во многом продолжает традиции бихевиоралистского направления, пытаясь выделить специфику политического поведения индивида, связанную с его национальными и социальными особенностями. Следовательно, культурологический подход использует и методы психологии, а значит, применяет аналитические процедуры, присущие сразу нескольким гуманитарным дисциплинам.
  Необходимо также обратить внимание на тот факт, что большинство политологов-теоретиков работают не только с непосредственным объектом политологии, но и с объектами других «сопредельных» гуманитарных дисциплин, например философии, антропологии и в особенности социологии. Не случайно многие классики политологической мысли, такие, как К.Маркс, М.Вебер, Э.Дюркгейм, Ю.Хабермас, считаются «своими» как у политологов, так и у социологов. Это не только говорит о наличии большого числа междисциплинарных проблем, но и указывает на значительную универсальность гуманитарной методологии: ведь, овладев техникой, например, компаративистского анализа, его можно использовать как в политологических, так и в социологических исследованиях. В результате можно говорить о существовании гуманитарного анализа, или, если брать более узкий аспект, о существовании позитивистского, поведенческого, системного, марксистского, структурно-функционального, культурологического, компаративистского и других видов анализа, используемых в самых различных отраслях гуманитарного знания. Однако считать теоретический политический анализ особым научным феномейом вряд ли представляется возможным. Таким образом, можно сделать вывод о том, что и при рассмотрении политического анализа с точки зрения парадиг-мального аспекта не получается выявить уникальность аналитических приемов, используемых в фундаментальных политологических исследованиях.
  Мнение о трех группах методов, используемых в политологии
  В этой связи следует отметить, что в отечественной теоретической политологии достаточно распространенным является мнение о трех больших группах методов, которые используются политической наукой. Причем последняя обычно не подразделяется на теоретическую и прикладную.
  В первую из них предлагается включить общие методы, характерные для всех наук — как гуманитарных, так и технических. Это, например, тот же логический анализ и синтез, дедукция и индукция, мысленный эксперимент и т.д. В.Пугачев и А.Соловьев предлагают назвать их общелогическими11, а А.Дегтярев — логико-эвристическими и философско-аксиологическими12.
  Вторую группу составляют методы, связанные с особой ориентацией исследователя на изучаемый объект, с его оценочными критериями. Такие методы мы разбирали выше и пришли к выводу, что они не являются исключительно достоянием политической науки. В результате мы нашли возможным назвать их общегуманитарными методами. С этим согласен и А.Дегтярев, отмечающий, что они используются не только в политологии, но и большинстве социально-гуманитарных дисциплин13.
  По поводу третьей группы единства среди политологов нет. Одна часть настаивает на том, что в нее должны войти эмпирические методы, т.е. методы получения и сбора информации о первичных политических фактах. Такого мнения, например, придерживаются Г.Полунина, В.Пугачев, А.Соловьев14. Но очевидно, что методы сбора информации опять же не являются прерогативой собственно политологии — скорее они относятся к компетенции социологической науки. В.Пугачев и А.Соловьев признают, что они заимствованы из других наук, но при этом указывают, что в большей степени они используются в прикладной политологии15. Однако это не совсем верно, так как прикладная политология, как мы выяснили, занимается далеко не только сбором эмпирического материала.
  Другая часть исследователей считает, что к третьей группе следует отнести те методы, которые были наработаны собственно политологией. Но при перечислении этих методов возникают очевидные трудности — чаще всего среди методов третьей группы указываются приемы, явно относящиеся к ведению прикладной политологии. Например, А.Дегтярев зачисляет в эту группу моделирование политических ситуаций, элементы теории игр, рейтинговые экспертные оценки16.
  Тем самым они также опровергают суждение о том, что теоретическая политология имеет в своем арсенале собственные аналитические процедуры, оставляя это право за политологией прикладной. Любопытно в этом плане мнение западных исследователей Р.Пэнто и М.Гравитца, открыто заявлявших, что теоретическая политология «не имеет своих методов и техники и использует методы и технику других общественных наук, выбирая то, что в данном случае больше подходит к объекту исследования»17.
  Методологическая уникальность прикладного политического анализа
  Таким образом, получается, что деление политического анализа на теоретический и прикладной может оказаться не совсем состоятельным, и что под политическим анализом следует понимать собственно прикладной политический анализ. Но чтобы окончательно убедиться в этом, следует и прикладной политический анализ протестировать на методологическую уникальность.
  С одной стороны, большинство методик, используемых в прикладном политическом анализе, также базируются на разработках других наук — в первую очередь психологии и теории управления. По этой причине, казалось бы, можно говорить о том, что и прикладная политология не продуцировала особых аналитических приемов. Но, с другой стороны, методы прикладного анализа прошли существенную трансформацию и были адаптированы исключительно для анализа политических объектов, что позволило получить новое аналитическое качество. Во многом это связано со спецификой объекта прикладной политологии, который жестко и четко ограничен рамками остроакгуаль-ных ситуаций из текущей политической практики. Эта заданность строгих рамок и приводит к тому, что несмотря на наличие «исторических корней» в других отраслях науки прикладная политология сформировала свои аналитические приемы и методы исследований, которые, во-первых, существенно отличаются от своих «прообразов», а, во-вторых, слишком специфичны, чтобы быть востребованными другими научными дисциплинами.
  В данном случае мы коснулись и специфики всех прикладных гуманитарных исследований — они имеют слишком четко очерченный объект исследований, что делает невозможным формирование общей методологии на данном уровне исследований. У методов анализа в прикладной политологии и, например, в прикладной социологии или прикладной психологии могут быть общие корни, но сами они все же будут существенно различаться, что и делает их научными феноменами. Прикладные исследования — «нижние этажи» гуманитарной науки — имеют слишком специфические объекты, которые дополняют друг друга, но не позволяют создать общие аналитические процедуры. В отличие от них «верхние этажи» гуманитарного знания — исследования теоретические — имеют менее тонкие «стены», поскольку их объекты достаточно обширны и часто накладываются друг на друга. Именно это и позволяет продуцировать общегуманитарные способы анализа для фундаментальных исследований.
  Деление на «нижние» и «верхние» этажи гуманитарного знания обусловлено, с одной стороны, масштабностью целей исследований, которая все же несравнимо выше в фундаментальных науках, а, с другой — тем, что прикладные исследования либо участвуют в формировании объекта теоретических исследований (как это происходит в политологии), либо позволяют наработать существенный эмпирический материал для фундаментальных исследований (так, например, обстоит дело в социологии). Тем самым прикладные исследования служат своеобразной базой для исследований теоретических, т.е. являются теми самыми «нижними этажами» многих гуманитарных наук.
7. Мангейм Дж., Рич Р. Политология. Методы исследования. М., 1997. С. 48.
8. Гаджиев К.С. Политическая наука. М., 1995. С. 36.
9. Психологический словарь. М., 1996. С. 38.
10. Догам М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М., 1994. Интересно, что на английском языке названием книги является «How to Compare Nations» — «Как сравнивать нации». Однако в русском переводе появилось словосочетание «политическая социология», что подчеркивает социологическую направленность сравнительного метода, а значит, его универсальность для гуманитарных наук.
11. Пугачев В., Соловьев А. Введение в политологию. М., 1999. С. 40.
12.  Дегтярев А. Методы изучения политики // Политология / Под ред. М.Н.Марченко. М., 1996. С. 50.
13. Там же.
14. Полунина Г. Категориальный аппарат, приемы и методы исследования, используемые в политологии // Курс политологии. М., 1998. С. 61-63; Пугачев В., Соловьев А. Введение в политологию. М., 1999. С. 40.
15. Там же.
16. Дегтярев А. Методы изучения политики // Политология / Под ред. М.Н.Марченко. М., 1996. С. 51.
17. Пэнто Р., Гравитц М. Методы социальных наук. М., 1972. С. 190.