ДЕНЬ ВТОРОЙ: ПРАВДА ОСВОБОДИТ ТЕБЯ - Слушай, Вернер, вчера я освободился еще от трех верований. - Очень хорошо, - улыбаясь сказал Вернер, - и се- годня, насколько мне известно, ты прибавил одно новое. - Вернер, если все фиксированные верования - ил- люзии, то твое положение о том, что все фиксированные верования - иллюзии, тоже иллюзия. - Абсолютно верно. - Во что же тогда верить? - Именно. Кто неправ, если твоя жизнь начинает работать? ЭСТ-коан * * * Следующее утро. Тот же самый зал, тот же самый тренер, те же самые ученики. Даже ассистенты те же са- мые. Мы ушли отсюда меньше чем восемь часов назад. Все - то же самое, и все - другое. Напряжение и страх, которым многие были подвержены большую часть пер- вого дня, теперь менее ощутимы. Люди больше улыбаются и меньше говорят. Когда ассистент Ричард в своей роботоподобной манере начинает говорить о соглашениях, ученики не дрожат, а смеются или хихикают. Тренер на этот раз появляется совершенно неформально. Он смотрит на учеников и говорит "хай!". Ученики отвечают ему тем же "хай" либо зевают. Прошлый тренинг закончился около часа ночи после ис- чезновения еще двух головных болей и ответов на боль- шое количество вопросов. Дон дал инструкцию, чтобы каждый ученик поду- мал о каком-либо устойчивом постоянном барьере - эмо- ции, травме, навязчивом действии, физической боли, привычке, которые хотел бы пере-пережить, как другие ученики пере-переживали свои усталость и головную боль. Он также рассказал о трех процессах, которые мы должны были сделать в постели перед сном: установлении внутреннего будильника, который позволит рано встать без помощи физического будильника; процесс приготовления к тому, чтобы проснуться бодрым, освеженным и оживленным, и процессе, который должен помочь вспомнить сны. Он также настоял на том, чтобы каждый, кому будет трудно заснуть, просто начал помещать пространство в своем теле, как мы это уже делали. Этим утром тренер только один раз взглянул в свой блокнот и сказал, что мы начнем с того, что поделимся теми переживаниями, которые у нас были этой ночью. И мы делимся. Трое или четверо, установившие внутренний бу- дильник, сообщают, что проснулись точно по нему. Не- которые рассказывают о том, что после четырех- или пятичасового сна они проснулись более оживленными и энергичными, чем после нормального восьми- или девя- тичасового. Другие сообщают, что проспали свои внут- ренние будильники и проснулись усталыми, как обычно... Фил: - ...Я боялся, что не засну без обычной таблетки или глотка виски. Я годами страдаю бессонницей и мне нужно часа два, чтобы заснуть при помощи водки, телевизора или таблетки. Я подумал, что только задремлю, как проклятый внутренний будильник меня поднимет. Я решил попробовать этот ваш процесс. Я подумал, что по крайней мере узнаю о существовании сотни пространств, о которых раньше не подозревал. Ну, я поместил пространство в большой палец левой ноги... и это последнее, что я помню. (Смех и аплодисменты.) Мария: - ...Мне было очень приятно, что мой внутренний будильник поднял меня вовремя и что я чувствую себя хорошо. Я поглядела в окно на дождь и вдруг почувство- вала себя одураченной. Я снова легла в постель, и меня разбудил настоящий будильник. Микрофон берет пожилой мужчина. Он одет в до- рогой твидовый костюм. Его густые седые волосы вьют- ся. - Я писатель, - говорит Стюарт дрожащим голо- сом, - я добился успеха... но какой бы большой успех я ни имел и ни имею, его недостаточно, чтобы компенсиро- вать мое внутреннее знание о неизбежности смерти. В последние годы я осознал, что умру, и это целиком меня захватило. Мне шестьдесят три года, и какого бы успеха я ни достиг, я знаю, что я умру (он прочищает горло). Я все время причиняю боль себе и своей семье тем, что ука- зываю на эту... неумолимую реальность. Я не могу жить с этим... Я обычно пью вечером, чтобы заснуть. Если это не помогает, я принимаю таблетку. Я пью и принимаю таблетки, потому что боюсь заснуть. Я боюсь заснуть. Я боюсь, что если я засну, я не проснусь. (Пауза). Прошлая ночь была одной из самых страшных. Я не мог спать. Я вообще не спал. Я выполнял соглашения почти до самого рассвета, потом я выпил две рюмки виски, - его голос дрожит, кажется, он вот-вот заплачет. - Я хотел бы знать, что мне делать... - начинает он и резко падает на свой стул. (Слабые неуверенные аплодисменты.) - Спасибо, Стюарт, - говорит тренер, - я хочу, что- бы ты понял одну вещь: не борись со своим страхом смер- ти. Не сопротивляйся ему. Когда ты умер - ты умер, это мы знаем. Сопротивление смерти убило большее число людей, чем какой бы то ни было другой способ. Что та- кое язва желудка, как не сопротивление? Если ты хочешь поскорее умереть, я очень рекомендую тебе сопротивлять- ся смерти - все время и изо всех сил. Надо бы писать "Сопротивление смерти опасно для вашего здоровья". Позднее сегодня, -Стюарт, в "процессе правды", ты увидишь, как надо поступать со своим страхом смерти. Спасибо. (Аплодисменты.) Кирстен: - Я пыталась перед сном избавиться от болей свое- го артрита... но это не сработало. Стивен: - Я никогда раньше не выступал, так как чувство- вал, что должен сказать что-то значительное. (Смех узна- вания.) Чтобы все поняли, какой я умный и что у меня все в порядке. Или как у меня все уникально плохо... а сейчас я решил сказать нечто, что, несомненно, не войдет в исто- рию. (Смех.) Я хочу сказать, что мне нравится быть здесь, что мне нравится быть с вами, ребята. Вот и все. * * * - Под каждым стулом вы найдете карандаш и кар- точку, - говорит тренер, - но не лезьте сейчас под стулья, - авторитарно добавляет он. - Мы сейчас сделаем "про- филь личности", который большинство из вас уже виде- ли на пре-тренинге. Еще минут десять он объясняет нам, что такое "про- филь личности" и как заполнять карточки. После того как мы достанем карточки и карандаши, мы должны выбрать человека, чей профиль мы будем делать, - друга, супру- га, любовника и вообще любого человека, которого мы изберем в качестве субъекта. Должны быть приведены имя, адрес, возраст, рост, комплекция и семейное поло- жение. Затем ученики должны выбрать три прилагатель- ных для описания личности субъекта, таких, как, например, "дружелюбный", "целеустремленный", "высо- комерный", "застенчивый", "агрессивный", "экстраверт- ный", "упрямый", "эгоистичный" и т. д. Затем учеников просят привести три вещи, на которые субъект имеет оп- ределенные реакции, например: "еда" - "любит поесть", "спорт" - "думает, что это пустая трата времени", "жен- щины" - "похотлив", "дети" - "терпеть не может" и т. д. После этого ученики должны описать отношение и реак- ции субъекта на трех определенных людей. Например, "Эдгар, босс - уважает и восхищается", "Марси, жена - отчужден, думает, что ненавидит, но все еще связан", "Джон, сын - любит, любит играть", "Оскар, друг - лю- бит соревноваться". Учеников уверяют, что все карточки будут уничтожены в конце дня. Когда все карточки заполнены, их передают ассис- тентам и тренеру. - Хорошо, - говорит тренер громким, но каким-то мягким голосом, - для этого процесса мы пригласили выпускницу ЭСТ Линду Мартин, которая сделает для нас профиль личности. Линда? Привлекательная молодая женщина проходит по центральному проходу и садится на один из двух стульев. Аудитория аплодирует, она улыбается. Тренер, улыбаясь, начинает просматривать карточки. - Если бы ваши друзья только знали, - говорит он, и все смеются. - Я не знал, что у нас сейчас столько врачей, - гово- рит он через некоторое время, - я вижу по почерку. - Хорошо, - неожиданно произносит он, - вот это пойдет. Не хочет ли Джейн Мак Дугал выйти и поделить- ся с нами профилем своего друга? Джейн хочет, она выходит и садится рядом с Лин- дой лицом к аудитории. Она нервничает. - Хорошо, Линда, - начинает тренер, - закрой гла- за, расслабься, войди в свое пространство. Он дает ей несколько минут и продолжает нейтраль- ным голосом: - Я хочу спросить тебя о Карле Янсоне из Санта- Барбары, Калифорния; Карлу тридцать два года, рост пять футов десять дюймов, вес сто семьдесят фунтов, ко- ренастый, смуглый. Он женат. Линдау .доняла ты что-ни- будь о Карле? Некоторое время Линда молча сидит с закрытыми глазами. Вдруг ее лицо проясняется. - Я увидела его! - говорит она. Короткое молчание. - Что ты увидела? - спрашивает тренер. - Я увидела, что он... очень интенсивный, очень энергичный, он любит делать вещи. Он получает удоволь- ствие от деятельности. (Молчание.) - Прекрасно, - говорит тренер, - Джейн, насколько это совпадает с твоим переживанием Карла? Джейн секунду молчит, потом говорит: - Хорошо... да, он действительно интенсивный. Он не всегда кажется энергичным, но делает очень многое... - Что-нибудь еще? - Ему нравится деятельность. - Хорошо, хорошо, Линда, сейчас я прочитаю тебе два контрастирующих прилагательных, и ты решишь, какое из них относится к Карлу. Ладно? - Прекрасно, - говорит Линда. - У Карла сильный характер или слабый? - Очень сильный. Я вижу, как он сам принимает решения и способен их выполнить. Он... он действитель- но способен управлять своей женой. - Джейн? Джейн громко смеется: - В этом она совершенно права. - Хорошо, Линда, он общительный или застенчи- вый? - Он очень дружелюбный. Он любит разговаривать. Он любит детей. Я вижу, что ему нравятся вечеринки. (Пауза.) Я вижу, что ему нравятся дети. Я не знаю, есть ли у него дети, но я вижу, что он любит детей. - Джейн? - Да, он действительно, болтун! Она выглядит несколько удивленной. - У него двое детей. Он их обожает. Джейн явно поражена. - Прекрасно. Вероятно, на этот вопрос ты уже отве- тила: он застенчивый или развязный? - Он, несомненно, развязный. Я вижу, как он верхо- водит на вечеринках и на работе тоже. - Джейн? - Да, это верно. Ее руки крепко стиснуты на коленях. - Прекрасно. Теперь мы переходим ко второй час- ти: трем вещам, на которые у Карла есть определенные реакции. Первая - это еда. Линда, что ты можешь ска- зать о еде? Линда секунду колеблется: - Он любит поесть. - Прекрасно. Что-нибудь еще? - Он любит хорошо поесть, он любит хорошую еду. Я вижу как он похлопывает себя по животу после еды. - Хорошо. Джейн? Она кивает, но не вполне уверенно. - Да, я думаю, что он любит поесть. Я имела в виду, что он страшный сластена. Но я думаю, что он вообще любит поесть... - Прекрасно. Хорошо, Линда. Следующая тема - дети. Что ты скажешь о детях? - Он любит их, он хороший отец. (Она делает пау- зу.) Я вижу его с мальчиком в лесу, это его сын. - Правильно, правильно, - говорит Джейн, - он прекрасный отец и часто ходит в походы со своими двумя сыновьями. - Хорошо, Линда, что ты скажешь об отношении Карла к машинам? - Я вижу, что он... любит машины. Он ими действи- тельно интересуется. Его машина должна быть в полном порядке, или он нервничает. Я вижу, скалим удовольстви- ем он демонстрирует свою новую машину. - Джейн? - Я не знаю, - неуверенно говорит она, - я не думаю что он любит машины. Хотя он действительно нервнича- ет, если что-нибудь не в порядке. Он продает их через не- сколько лет. Конечно, он всегда гордится новыми машинами, это верно. Он всегда показывает новые ма- шины, когда покупает. - Прекрасно, Линда. Следующая тема - это реак- ция Карла на трех людей. Ты готова? Она кивает. - Хорошо. Первый человек по списку - это жена. Что ты видишь? Тренер бросает взгляд на аудиторию, затем нейт- рально концентрируется на Линде. - Я ясно вижу, что он начальник, что он должен распоряжаться... - Это правильно, - говорит Джейн, - абсолютно. - Я вижу, как они делают все вместе... но то, что он хочет. Джейн смеется. - Прекрасно, - говорит тренер, - что ты скажешь о его брате Акселе. Что чувствует Карл к своему брату? Долгая пауза. - Я вижу тепло. Хорошие теплые чувства... я вижу, что у них хорошие отношения, я вижу, как они обнима- ются, улыбаются и смеются... Карл похлопывает своего брата по спине. - Джейн? - Это правильно. У них действительно хорошие от- ношения. Они деловые партнеры, и удивительно, что как раз на прошлой неделе, когда они завершили большое дело, Карл похлопывал Акселя по спине. - Хорошо. Теперь, Линда, что ты скажешь о Джо- не, лучшем друге Карла? Она медлит, затем говорит: - Я вижу чувство... соперничества. Тут что-то еще... - она колеблется, - я вижу между ними что-то негатив- ное... какая-то тревога... это странно. - Что-нибудь еще? Проходит полминуты. - Нет, это все. Это все, что я вижу, - говорит Линда наконец. - Джейн? - Я восхищена. Карл и Джон поссорились. Они дру- жили много лет, но всегда, кажется, в чем-то расходились. - Спасибо, Линда. Аплодисменты. - Джейн, - обращается тренер, - не хочешь ли ты что-нибудь сказать о своих переживаниях в связи с этим профилем личности? - Да, - отвечает Джейн, улыбаясь, - я думаю, что Линда хорошо увидела Карла. Она сразу поняла, что ему нравится, а с этим похлопыванием по спине просто со- всем удивительно. Я бы хотела знать, как она это делает? - Линда? - говорит тренер и дает ей микрофон. - Я не знаю, как я это делаю, - быстро отвечает Лин- да, - я просто стараюсь отключиться и беру, что прихо- дит. Иногда это, как гвоздь в голове, иногда люди думают, что я несколько промазала. - Ты действительно что-нибудь видишь? - спраши- вает Джейн. - Иногда. Похлопывание по спине я видела. И Кар- ла с мальчиками в лесу. Но с братом я сначала увидела только тепло, а все, что я увидела с другом, - это плохие вибрации. - Прекрасно, - говорит тренер и поворачивается к аудитории. - Есть у кого-нибудь вопросы ко мне, Линде или Джейн по поводу профиля личности? Линде и Джейн задают дружелюбные вопросы шесть человек. Седьмой говорит, что он сейчас замечает гораз- до меньше антагонизма в вопросах, чем на пре-тренинге, когда был произведен такой же процесс. После еще двух вопросов Линде и Джейн разрешают вернуться на свои места. Тут Дэвид, профессионального вида молодой чело- век, который часто спорит с тренером, энергично подни- мает руку, встает и язвительно произносит: - Я не могу не высказаться по поводу этой ерунды. Я просто не могу. - Давай, Дэвид. У тебя есть микрофон. - Я думаю, каждый понимает, что есть по крайней мере две тысячи способов, которыми можно сфабрико- вать такой процесс. Вы заметили, что тренер выбирает карточку, тренер зачитывает прилагательные, тренер мо- жет наводить Линду на правильный ответ. Большинство доморощенных магов могут сделать подобную вещь, даже не вспотев. - Прекрасно, - говорит тренер, откидываясь на сту- ле, - что-нибудь еще? - Да, - решительно продолжает Дэвид, - я делал процесс вместе с Линдой и увидел Карла почти так же хорошо, как и она. Когда... - ТЫ УВИДЕЛ! - кричит тренер. Аудитория смеется. - Это ничего не доказывает! - кричит Дэвид в ответ. - А разве мы говорили, что мы что-то доказываем? - Может быть, нет, - говорит Дэвид, слегка покрас- нев, - но все это, кажется, подразумевает, что у нас есть мистические способности, которые ЭСТ может развивать. - В ваших способностях не может быть ничего мис- тического, - говорит тренер, - поскольку у тебя они, ка- жется, тоже есть. (Смех.) - Они не мистические, - продолжает Дэвид, - это просто случай нахождения бессознательных подсказок, которые вы с Джейн делали. Все дело в этом, если это во- обще не надувательство. А кроме того, она не угадала некоторых вещей. Вы все что, забыли это? - У тебя есть вопросы, Дэвид? - Хорошо, что все это должно доказать? - Ничего, Дэвид. Будь здесь и бери, что получишь. Если ты понял, что мы дали Джейн взятку, чтобы она ска- зала, что Линда все угадала верно, - прекрасно! Если ты понял, что дело тут в бессознательных подсказках - вели- колепно! Никаких проблем. Ты видишь, мы не слишком умны. Мы делаем профиль личности только потому, что это работает. Что-то происходит. Ты и сам видел, что это можно сделать. После окончания курса каждый будет иметь возможность открыть в себе такие способности, как у Линды. Каждый сможет сыграть роль Линды, и, конеч- но, все это будет подстроено. Мы просто подкупим всех выпускников. - Ты хочешь сказать, что после окончания курса мы все попробуем угадать чью-то личность? - Ты не будешь угадывать, Дэвид. Ты войдешь в свое пространство, и кто-то будет задавать тебе вопросы типа тех, что я задавал Линде. Некоторые люди видят темно- ту, туман, они видят свой барьер. Другие, вроде тебя, ви- дят личность. Разница невелика. В обоих случаях ты видишь то, что ты видишь... * * * - Я хочу, чтобы в первой половине этого дня вы прояснили темы, к которым вы решили прикоснуться в процессе правды. Цель процесса правды не в том, чтобы сделать вас лучше. Цель в том, чтобы дать вам возмож- ность прикоснуться к тому, что вы всегда концептуали- зировали, и научить вас просто быть со своим переживанием. Я хочу, чтобы вы выбрали какую-то ус- тойчивую, постоянную тему, барьер, как мы это называ- ем. Это может быть эмоция, физическое ощущение, точка зрения, навязчивое действие, от которого вам не удалось избавиться, несмотря на все усилия. Но я не хочу, чтобы вы выбирали тему из своей системы верований. Прикос- нитесь к ней. Найдите ее в своем теле, в актуальном пе- реживании. Я не хочу, чтобы какие-нибудь романтические герои брали темой "несправедливость" или "социаль- ное отчуждение", а религиозные жопы- "грех". Я хочу, чтобы у вас была хорошая, солидная, настоящая тема - "боль в правом боку", "тошнота, возникающая при виде мужа", "стук зубов при публичных выступлени- ях". Да, Кирстен? - Мне двадцать шесть лет, я думаю, моя тема - это артрит. Несколько лет у меня болят руки и плечи. Дни вроде сегодняшнего я обычно провожу в постели с болез- ненно распухшими суставами. У моей матери то же са- мое. Это наследственное. Мне и сейчас больно. - Ты говоришь - наследственное? - Да, у моей матери то же самое. Маленькое тело Кирстен согнуто, голова опущена. Она насторожена, нервничает. - Где ты чувствуешь боль, Кирстен? - В левой руке и плече. - Где? Где именно? Она озадачена. - Ты хочешь сказать, где в левой руке? - Именно. - В большом и указательном пальцах. В суставах. Они распухли. - Опиши боль, которую ты переживаешь. - Описать боль? -Да. Кирстен колеблется. - Когда я двигаю пальцами, я чувствую жгучую боль, жжение внутри суставов. Когда я двигаю левым плечом, то болит здесь (она показывает). Это как малень- кий огонь в центре плеча, между костей. - Это твое переживание, это ты чувствуешь огонь. Правильно я понял? -Да. - Хорошо, это твоя тема. В процессе правды я по- прошу тебя прикоснуться к своему артриту, и ты посмот- ришь, не ассоциируется ли он с какими-либо образами прошлого. Спасибо... * * * - Моя тема - тревога, - говорит Роберт. Это шестой человек, который встает, чтобы уяснить свой "барьер". - Это слишком неопределенно, Роберт. Когда ты переживаешь эту тревогу? Роберт напряженно молчит несколько секунд. - Все время. Я чувствую тревогу все время. ГОВНО! - кричит тренер. - Если ты думаешь, что ты переживаешь что-то все время, то это явно концепция. Я хочу знать специфическое место и время, когда ты, дей- ствительно, переживаешь тревогу. - Хорошо, - говорит Роберт, - когда я выхожу. Я актер, и я в ужасе перед выходом. - Хорошо, это ближе. Если ты хочешь пронаблю- дать и пере-пережить свою тревогу, ты должен прикос- нуться к ее элементам. Я хочу знать, какие физические ощущения, чувства, мысли ты переживаешь, когда ждешь выхода. - Страшное напряжение. Все тело напряжено. - Это МОГИЛА, Роберт. Когда все тело напряжено - это называется трупное окоченение. Ты умер. Прими это к сведению. Прежде всего, где ты ждешь выхода? - Какого выхода? - Специфического актуального выхода, когда ты уверен, что ты переживаешь тревогу. - Ох... хорошо, я сижу в зале, слева, в третьем ряду. - Хорошо. Ты сидишь прямо? - Нет. Я наклоняюсь вперед. Коленями упираюсь в переднее кресло. - Прекрасно. Какие физические ощущения ты пере- живаешь? - А... я скриплю зубами... мышцы живота... - ГОВНО! Ты бы не узнал мышцы живота, если бы я принес их тебе на тарелке. Где ты чувствуешь мышечное напряжение? - Хорошо, я бы сказал... чуть ниже желудка. - Еще хуже, - рычит тренер, отворачивается от Ро- берта и обращается ко всей аудитории: - Слушайте, жопы, не рассказывайте мне про ваши желудки. Никто из вас, если только он не врач, не сможет с точностью до фута показать расположение желудка. Если вы хотите указать на физические ощущения в районе от сосков до генита- лий, пользуйтесь пупком. Я думаю, большинство из вас знает, где находится пупок. Продолжай, Роберт. - Хорошо, я чувствую страшное напряжение выше пупка, вокруг него и вглубь. - СКОЛЬКО, БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ?! Вглубь - это значит в твоем ебаном позвоночнике. - Три дюйма... - Теперь хорошо. Вот твоя тема. Это - напряжение в этой области перед выходом. * * * - Заня? Хрупкая привлекательная блондинка лет тридцати, хорошо одета и тщательно причесана. С первых же ее слов ясно, что она плачет. - Мне так страшно... я не знаю, что происходит (она всхлипывает), это просто... мне... страшно. - Чего ты боишься, Заня? - спрашивает тренер. - Я не знаю. Я не знаю (рыдания)... мне страшно. - Чего ты боишься?— снова спрашивает тренер, на- правляясь к ней. Заня неудержимо рыдает. - Мне... страшно... я не знаю ... - ГОВНО. ЗАНЯ, ТЫ ЗНАЕШЬ! ЧЕГО ТЫ БОИШЬСЯ? - кричит тренер прямо ей в ухо. - МУЖА! МУЖА! - внезапно выкрикивает Заня через рыдания. - Хорошо, мужа, - говорит Дон. Он берет у Зани микрофон и держит его у ее лица. - Закрой глаза, опусти руки и войди в свое простран- ство... Почему ты боишься своего мужа? - Я просто (она делает паузу) его боюсь. - Почему ты его боишься? - повторяет Дон. - ОН БЬЕТ МЕНЯ! - снова выкрикивает она. - Хорошо, он тебя бьет. Когда он тебя бьет? - ВСЕ ВРЕМЯ! - Когда он тебя бьет? Где он тебя бьет? Место и время? Заня еще некоторое время рыдает, бормочет что-то невнятное, затем очень ясно говорит: - Я беременна... - Ты беременна. Когда? Сейчас? Когда это случи- лось? - Восемь лет назад. - Где он тебя бил? В спальне? В гостиной? - В гостиной. - Что ты делаешь? - Я... свернулась на полу... около дивана... ОН ПИ- НАЕТ МЕНЯ! - Прекрасно, - говорит тренер. Он держит микро- фон у ее лица и нейтрально смотрит на нее. - Что ты ему говоришь? - Ничего... я плачу... мне так страшно... - Что ты чувствуешь? Какие физические ощущения? - Страх... - Я знаю, что это страх. Страх - это концепция! Какие у тебя чувства и физические ощущения? - Я вся избита. Большой шар боли в груди... все мышцы напряжены... - Все мышцы не напряжены. Какие мышцы? - Руки, мышцы живота, челюсти... это так нехоро- шо! - Он что-нибудь говорит тебе? - Нет... он просто пинает меня... он называет меня дешевой сукой... он ругается, он пьян. Он пьян ВСЕ ВРЕ - МЯ! - Что ты ему говоришь? - НИЧЕГО! Я просто лежу... он пьян... - Что бы ты хотела ему сказать? - Это нехорошо... это нехорошо... - СКАЖИ ЭТО ЕМУ! - ЭТО НЕХОРОШО! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА МЕНЯ БИТЬ! Я НОШУ ТВОЕГО РЕБЕНКА! - Хорошо. Что еще ты хотела бы ему сказать? - Я ХОРОШАЯ ЖЕНА!.. Ты не имеешь права меня бить... это НАШ РЕБЕНОК! - Какая у тебя поза, выражение лица? - Я свернулась, колени у подбородка... я хочу защи- тить ребенка. Я плачу. - Хорошо. Какие отношения или точки зрения? - Это нехорошо. Это нехорошо. Если бы он только изменился. Если бы только перестал пить. - Почему он тебя пинает? - Он пьян... он вне себя... - Хорошо. Почему он тебя пинает? - Я не знаю... Я ЛЮБЛЮ ЕГО! - Это прекрасно. Заня, почему он тебя пинает? Заня, всхлипывая, несколько секунд стоит с опущен- ной головой. - ...Я не знаю... он взбесился... - ЗАНЯ, ПОЧЕМУ ОН ТЕБЯ ПИНАЕТ? - ОН ПЬЕТ! Я ГОВОРЮ ЕМУ, ЧТО ОН ПЬЯНИЦА! - Хорошо. Он бьет тебя, ты лежишь. Какие образы из прошлого приходят к тебе? - Ничего... - Он бьет тебя. Ты лежишь, свернувшись. Какие образы из прошлого? - Только... темнота. - Какой возраст? Не думай! Бери, что придет! - Шесть. Мне тесть лет... - Хорошо. Какие образы? - Темнота. Я не помню. - Я не хочу, чтобы ты вспоминала. Смотри на обра- зы. Любые. Не думай! - Только темнота! - Смотри... ТУДА! Прямо туда! Что ты видишь? - Я не знаю... ничего. - СМОТРИ, Заня! Тебе шесть лет... тебя побили... это нехорошо... ты свернулась... колени у подбородка... кри- чит на тебя... -Ох! - ЧТО ТАМ, ЗАНЯ? - Я... я лежу в постели. Я плачу... - Продолжай. Заня начинает так неудержимо рыдать, что не мо- жет говорить. - Что происходит, Заня? Скажи, что ты видишь? - Я плачу... я свернулась... мой отец отшлепал меня. - Где он тебя отшлепал? Когда? Что он сказал? - По заду... в постели... он только что ушел... - Почему он отшлепал тебя? - Это НЕХОРОШО! Я ничего не сделала. Мой отец сошел с ума. - Почему он отшлепал тебя? - Я не знаю... он всегда меня шлепает... он меня не любит... он меня ненавидит. - Почему он тебя ненавидит? - Он просто... Я НЕ МАЛЬЧИК! - выкрикивает Заня и разражается громкими рыданиями. - Хорошо. Ты в постели, свернулась и плачешь. Что ты хочешь сказать своему отцу, Заня? - ЭТО НЕХОРОШО! Я не виновата, что я девочка! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ЛЮБИШЬ МЕНЯ? - Заня, как ты себя чувствуешь сейчас? - Мне грустно... так грустно. - Какие физические ощущения? - Глаза горят... в горле першит... тяжесть в живо- те... - Где тяжесть? Что это такое - "тяжесть"? - Большой шар... ощущений, тяжелых ощущений, как мяч... от пупка... и до сердца. - Хорошо. Спасибо, Заня, - тренер подает ей пла- ток. - Смотри, мы только оцарапали поверхность. Хочешь ли ты в процессе правды быть со своим телом, своими эмоциями, чувствами, образами и завершить пережива- ние? -Да... - Не пытайся их понять. Не пытайся их объяснить. Бери, что придет, и пере-переживи. Хорошо? -Да. - Хорошо. Сейчас я попрошу тебя открыть глаза, вернуться в зал и сесть. Ты готова вернуться в зал? -Да. - Хорошо. Открой глаза. Спасибо, Заня. Громкие аплодисменты. Дон возвращается на плат- форму. Заня больше не плачет, садится и вытирает глаза платком. Еще несколько человек, которые тоже плакали, поднимают руки, чтобы им принесли платки. Атмосфера в зале очень тяжелая. - СЛУШАЙТЕ, РЕБЯТА, - обрушивается тренер, - я хочу, чтобы НИ ОДНА ЖОПА НЕ ДУМАЛА, ЧТО ПОНЯЛА ЗАНЮ. Тут нечего понимать. Я хочу, чтобы вы это поня- ли. Цель выбора и исследования темы не в том, чтобы ее понять. Ее надо пережить, прикоснуться к ней. Найти препятствие. Я не хочу, чтобы какие-нибудь жопные фрей- ды думали, что достаточно обнаружить, что ты любишь мать и ненавидишь отца, как все проблемы автоматичес- ки исчезнут. Понимание - это приз для дураков. Берите, что придет, и переживите это, полностью переживите. - Да, Джон, встань, возьми микрофон. Джон - пожилой человек лет пятидесяти, седой, в очках, один из немногих при галстуке. - Когда я был мальчиком, - с достоинством гово- рит он, - это было много лет назад, я перенес необычную социальную травму. Мне кажется... - СТОП! СТОП! - громко прерывает тренер. - Ты ни- когда не переживал социальной травмы за всю свою еба- ную жизнь. - Нет, я переживал, - настаивает Джон, - когда мне было шесть лет... - СТОП! - снова кричит Дон. Он сходит с платфор- мы и идет к Джону. - Социальная травма - это концеп- ция, идея, обобщение. Что случилось, Джон? - Я не могу сказать, - нервно говорит Джон, - я имею в виду, что это было довольно неприлично... настоящая социальная травма, и я не хотел бы говорить об этом в таких обстоятельствах. - ЧТО ЗА ХУЙНЮ ТЫ ГОВОРИШЬ? - Извини. - Слушай, Джон, зачем ты встал? - Я хочу прояснить свою тему. - Прекрасно. Я понял. Какая у тебя тема? - Моя тема - это необычная социальная травма, которая годами удручала меня, и... - СТОП! Джон... слушай, Джон, скажи, что с тобой случилось, когда тебе было шесть лет. - Я... хорошо... ну... когда мне было шесть лет, я наложил в штаны в церкви. - И ТЫ ВСЕ ЭТО НОСИШЬ С СОБОЙ ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ! (Громкий долгий смех) Джон вспыхивает и улыбается. - Это верно. Я никогда не думал, что я смогу ска- зать... я чувствую, что избавился от этого. (Смех.) - Джон, какая у тебя тема? - спрашивает тренер, почему-то не улыбаясь. - Я не знаю, - отвечает Джон, - все прошло. Теперь мне нужна новая. (Новый взрыв смеха.) - Только не здесь, Джон, - говорит тренер, возвра- щаясь на платформу, - здесь не церковь. * * * - Таким образом, элементами переживания являют- ся физические ощущения, позы, выражения лица, точки зрения, чувства, эмоции и образы прошлого. Если ты со- храняешь контакт по крайней мере с одним из этих эле- ментов, можешь быть уверен, что ты жив. Да, Генриэтта? Генриэтта, полная женщина лет сорока, встает и говорит дрожащим голосом: - Мне очень жаль, но сегодня у меня такое ощуще- ние, что меня бросили. Это обсуждение тем удручает меня. Тренер быстро спускается с платформы и идет к ней. - Ты чувствуешь, что тебя бросили? - резко спра- шивает он. -Да, -неуверенно отвечает она, -это обсуждение тем... - КОГДА ТЕБЯ БРОСИЛИ, ГЕНРИЭТТА? - вдруг Кри- чит он. - Я не понимаю, - оцепенев от ужаса, говорит она, - я имела в виду интеллектуально... - Закрой глаза, Генриэтта, дай микрофон. Опусти руки. - Но я имела в виду... - Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ИМЕЛА В ВИДУ! Войди в свое про- странство... Хорошо, Генриэтта. Когда тебя бросили? Генриэтта внезапно начинает рыдать, плечи трясут- ся, лицо закрыто руками. Ассистент несет ей платок. - Когда тебя бросили, Генриэтта? - резко настаи- вает тренер. - Моя... мать, - произносит Генриэтта сквозь ры- дания, - моя мать бросила меня с моей бабушкой, когда мне было девять лет. - Что случилось, когда тебе было девять лет? - на- стаивает тренер. Он держит микрофон у залитого слеза- ми лица Генриэтты. - Она... бросила меня! Я говорила, что хочу с ней... но она меня бросила. - Что случилось, Генриэтта? - Моего отца посадили за несколько лет перед этим, и вдруг моя мать... сказала, что я должна жить с бабуш- кой... Но я не хотела. Я не хотела! - Скажи это сейчас своей матери, Генриэтта! - НЕ УХОДИ, МАМА, НЕ УХОДИ. Я ХОЧУ БЫТЬ С ТО- БОЙ. ПОЖАЛУЙСТА, МАМА, ВОЗЬМИ МЕНЯ С СОБОЙ. Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ МЕНЯ БРОСАЛИ! - Генриэтта плачет тише и берет платок у ассистента. - Хорошо, Генриэтта, - спокойно говорит тренер, - я хочу, чтобы ты точно рассказала мне, где ты была и что чувствовала, когда уходила твоя мать. Генриэтта вытирает глаза и нос, ее голова опущена на грудь. - Я была у бабушки на кухне. Она пыталась заста- вить меня есть пирожные. Я НЕНАВИЖУ ПИРОЖНЫЕ! Они лежали передо мной на тарелке, и мать сказала: "Нана будет о тебе заботиться". Я начала плакать. Мать и Нана говорили мне, что все будет хорошо, а я чувствовала себя такой покинутой... такой беспомощной... - Что именно ты чувствовала? - спрашивает тренер. - Оцепенение, беспомощность, брошенность... - Это концепции, а не чувства. Какие у тебя сейчас физические ощущения? - Боль... такая боль... под сердцем, вот здесь, прямо здесь, - Генриэтта вызывающе смотрит на тренера и уда- ряет себя кулаком в грудь. - Хорошо. Что-нибудь еще? Генриэтта закрывает глаза и думает. - И... напряжение в шее и горле... я хочу говорить, но не могу. - Хорошо. Где именно это напряжение? - Здесь, - говорит Генриэтта и показывает на горло и на шею. - Чувствовала ли ты эту боль или это напряжение до того, как ты встала и сказала мне, что ты чувствуешь себя брошенной на тренинге? Генриэтта открывает глаза и смотрит прямо на тре- нера, как будто припоминая свои тогдашние пережива- ния. - Да, - говорит она, - да, это было, было. - Хорошо, Генриэтта, спасибо. Если ты хочешь, ты можешь взять темой боль в сердце и напряжение в горле и шее, которые ассоциируются у тебя с брошенностью. Теперь тебе ясно, что это может быть темой? -Да. - Если хочешь, ты можешь выбрать темой что-ни- будь другое, а можешь оставить это. Ты только начала пере-переживать это событие. В процессе правды ты мо- жешь войти в него глубже. Спасибо, Генриэтта. (Аплодисменты.) - Кто следующий? - спрашивает тренер, возвраща- ясь на платформу. - Джек? Встань. - Это трудно уловить, - сосредоточенно говорит Джек, - я полагаю, что моя тема - это скука. - Ох, Иисусе! МНЕ НЕ НУЖНА ТВОЯ ВСЕМИРНАЯ ЧУШЬ! СКУКА - ЭТО КОНЦЕПЦИЯ! Прикоснись к актуаль- ной ситуации, времени, месту, актуальным физическим ощущениям, чувствам, всему тому, что порождает ситуа- ция. - А! Правильно!' Ну, например здесь. Почти весь тренинг я скучал. - Хорошо. Теперь ты живешь. Подумай о каком- нибудь определенном моменте тренинга, когда тебе было скучно. - Хорошо... вот когда ты говорил об уровнях... ммм... я не уверен, что помню... уровнях уверенности. - Хорошо. Как ты сидел? Какие были физические ощущения? - Правильно. Хорошо. Теперь я тебя понял. - Потрясающе! Ты собираешься отвечать на мой вопрос? - Правильно. Я сидел, наклонившись вперед, голо- ву держал в руках. Я чувствовал оцепенение в мозгу. - Оцепенение в мозгу? -Да. - Слушай, Джек, никто никогда не переживал оце- пенения в мозгу. Оцепенение означает отсутствие ощуще- ний. Как ты мог пережить отсутствие ощущений в месте, в котором нормально не бывает ощущений? Джек смотрит на тренера. - Неудачное слово, - говорит он, — тяжесть в мозгу. - Мозг - это тоже концепция. Говори "голова". Где в голове? - Задние две трети. - Хорошо, Джек, вот твоя тема. Тяжесть в двух тре- тях головы, когда я говорю. Правильно? - Правильно! - улыбаясь говорит Джек, и ему, явно, больше не скучно. (Аплодисменты.) - Мой барьер - мое эго, - говорит Том, бородатый парень с четками. - Я пытался достичь непричастности к эго целых... - Эго?! - спрашивает тренер, расширяя глаза в ка- рикатурном ужасе. - У тебя проблема с твоим эго? - Да, - говорит Том, - мне кажется, что для всех, стоящих на Пути, эго - проблема номер один. - Том, - начинает тренер с деланным уважением, - Том, покажи свое эго. - Показать мое эго? - Да, покажи свое эго. - Я не могу. - Хорошо. Это решает проблему. У тебя есть дру- гая? - Но как это решает мою проблему? - Если ты не можешь найти свое ебаное эго, то как оно может тебе мешать? - Но оно мешает. - Том, - говорит тренер мягким вежливым тоном, - тебе являются призраки? -Нет. - Хорошо. Тебе является эго? Том молчит. - Эго - это концепция, - неуверенно говорит он. - ЭГО - ЭТО КОНЦЕПЦИЯ! - кричит Дон. - Да, эго - это концепция. Теперь, если ты хочешь пережить посто- янный, устойчивый барьер, я предлагаю тебе рассмотреть специфическое место, время и ситуацию, которая вызы- вает у тебя напряженность, причастность, избыток эго - называй как хочешь - и обнаружить, что ты действитель- но переживаешь. И я не хочу больше этого говна про эго. Если ты скажешь, что, когда проигрываешь в бридж, ты чувствуешь боль в левом боку, - это прекрасно, но не го- вори мне, что проигрыш в бридж создает проблему эго. - Это напряжение в животе. - Хорошо, теперь ближе. Точно локализуй ощуще- ния, и в процессе правды мы увидим, какие другие чув- ства, точки зрения, позы, выражения лица у тебя с этим ассоциируются. Понял? - Понял. Спасибо, Дон. (Аплодисменты.) - Вы, ребята, которые занимались Дзэном и други- ми восточными вещами, очень озабочены тем, чтобы из- бавиться от так называемого "эго". На следующей неде- ле мы увидим, что это действительно есть, но сейчас я хочу сказать, что большая часть вашей борьбы со своим эго - это все те же безнадежные попытки измениться. У тебя есть так называемое "эго"? Грандиозно! У тебя есть эго. У тебя также есть большой нос и лысина. Что есть, то есть. В попытках отделить свое эго не больше смысла, чем в попытках отрастить волосы на лысине. Ты можешь ис- кусственно замаскировать свое эго и свою лысину, но, когда подует ветер, все на месте - эго и лысина. Но ты мне симпатичен, Том. Когда я начал трени- роваться на тренера, я был весь в Дзэне и, как бешеный, трудился над своим эго. Я около двух месяцев был лиде- ром семинара, когда Вернер спросил меня: "Дон, пока ты был лидером семинара, ты переживал какое-нибудь эго?" Свят, свят, сказал я себе, вот попался. Он видит меня на- сквозь. Ну и парень! Да, Вернер, все-таки немного было, сказал я вслух. "Брось, Дон, - сказал Вернер, - все - эго. Ты стоишь и излучаешь эго, как пятисотваттная лампоч- ка". Я засмеялся и сказал, что мне действительно нравит- ся быть лидером. "Ну и прекрасно, - сказал Вернер, - если ты принял то, что ты называешь своим эго, и движешься с ним, все в порядке. Только не надо претендовать, что это не приносит удовлетворения". Такие вот дела, - зак- лючает Дон, - если ты любишь победы - наслаждайся победами. Если тебя не волнуют ни победы, ни пораже- ния - не волнуйся ни из-за побед, ни из-за поражений. Только помни, что необходимость избавиться от эго не больше, чем необходимость избавиться от лысины-пусть сияют. Эй! Куда это ты идешь? Хэнк, невысокий плотный человек средних лет, идет по центральному проходу к выходу. Ассистент Ричард встает в конце центрального прохода. Когда тренер кри- чит, Хэнк останавливается и оборачивается. - Я ухожу, - объявляет он. - Нет, ты не уходишь. Вернись и сядь. - Я терпел эту чушь, сколько мог, - говорит Хэнк, настаивая на своем, - я и так уже потерял полтора дня. Ты нас оскорбляешь, разглагольствуешь на тривиальном жаргоне и не обращаешь внимания на наши рациональ- ные возражения. С меня хватит. Я ухожу. Я хочу предло- жить всем, кто уже понял, что это все - колоссальное надувательство, пойти со мной в мое бюро на Пятой Аве- ню. Кто хочет пойти со мной? - Сядь, Хэнк, - твердо говорит тренер,- мы органи- зуем доставку позднее. (Смех.) - Но... - Мы организуем доставку в бюро в конце дня, Хэнк, не сейчас. Вспомни, что ты согласился остаться в зале и выполнять инструкции. - Хватит с меня ваших глупых соглашений. - Они не наши, Хэнк, они твои. У тебя была воз- можность уйти вчера утром, и ты решил остаться. Ты ре- шил выполнять соглашения, когда ты решил остаться... - Хорошо, а теперь я решил нарушить соглашения. - Сядь, Хэнк. Подумай, сколько еще ты сможешь рассказать в своем бюро, если ты продержишься до полу- ночи. А кроме того, если ты нарушаешь соглашения и уходишь сейчас, ты не можешь иметь к нам никаких пре- тензий, так как ты сам нарушаешь контракт. Эта мысль заставляет Хэнка замолчать. В зале на- чинают смеяться. Хэнк вспыхивает. - Ну ладно, - говорит он и идет на место. - Поблагодарим Хэнка за то, что он поделился с нами, - говорит тренер и отхлебывает из своего термоса. Аудитория аплодирует. * * * - Я бы хотела, чтобы ты не кричал, - говорит Линда тренеру, который только что закончил на кого-то кричать. Линда красивая женщина с длинными темными во- лосами, красивыми глазами и полной фигурой. - Тебе не нравится мой крик? - спрашивает тренер, подходя ближе к ней. - Нет, не нравится. Я из-за этого нервничаю. Я бы хотела, чтобы ты разговаривал с людьми более спокой- ным голосом. - ПОЧЕМУ ТЕБЕ НЕ НРАВИТСЯ МОЙ КРИК, ЛИНДА? - внезапно кричит тренер. - НЕ КРИЧИ! - кричит Линда. - ПОЧЕМУ ТЕБЕ НЕ НРАВИТСЯ МОЙ КРИК? - снова кричит тренер, подходя еще ближе к ней. - Прекрати! Прекрати! - гневно кричит Линда - Кто кричал, Линда? - спрашивает он громким го- лосом чуть ниже крика. Линда злобно смотрит на тренера. - Кто кричал, Линда? - повторяет он более тихим голосом, берет у нее микрофон и держит его у ее лица. Глаза Линды увлажняются, плечи опускаются. - Мой отец, - тихо говорит она. - Спасибо. На кого он кричал, Линда? - На всех. Он кричал на всех... - Я хочу, чтобы ты закрыла глаза и вошла в свое про- ргранство... С какими образами из прошлого ассоциирует- ся у тебя крик отца? Туда! Прямо туда! Что ты видишь? - Ничего... ничего. Я не помню... - Я не хочу, чтобы ты вспоминала. Я хочу, чтобы ты сказала, что из прошлого ассоциируется у тебя с кри- ком твоего отца. - Ничего... только темнота... - Хорошо. Какой возраст ассоциируется у тебя с криком отца? Не думай! ГОВОРИ! - НЕ КРИЧИ! - КАКОЙ ВОЗРАСТ?! - ЧЕТЫРЕ! МНЕ ЧЕТЫРЕ ГОДА! НЕ КРИЧИ! - Хорошо. Тебе четыре года, Линда, тебе четыре года... твой отец кричит... На кого он кричит? - На мать, мою мать, - тихо говорит Линда. Ее лицо неподвижно. - Что он говорит, Линда? Скажи, что он кричит тво- ей матери? - Он... он... называет ее... шлюхой... дешевой... де- ревенщиной... шлюхой... - Хорошо, - говорит тренер после короткого мол- чания, - почему он кричит? - Он всегда... кричит на нее. Он всегда называет ее шлюхой... деревенщиной. Он был богат, она была бед- на... когда они поженились... - Что ты хочешь сказать своему отцу? - Я хочу сказать, чтобы он не кричал. - СКАЖИ ЕМУ! - НЕ КРИЧИ! - СКАЖИ ЕМУ! - Я ГОВОРЮ ЕМУ! НЕ КРИЧИ! НЕ КРИЧИ НА МАМУ! ТЫ ИЗМЕНЯЕШЬ МАМЕ! НЕ КРИЧИ! Лицо Линды напряжено, глаза плотно закрыты, го- лова поднята. - Что Случилось, когда тебе было четыре года, Лин- да? - спрашивает тренер. Его голос тверд и безымоцио- нален. Линда долго молчит. Ее лицо сведено напряжени- ем. Она говорит шепотом: - Он выгнал ее, когда мне было четыре года. Она исчезла. Он кричал... и она исчезла. - Хорошо, Линда, это хорошо. Ты прикоснулась к чему-то важному. Но мы только нашли это. Хочешь ли ты пере-пережить это, быть с этим и не сопротивляться этому? - Да, - шепчет она. - Хочешь ли ты взять темой процесса правды те чув- ства, которые ты испытывала, когда твой отец называл твою мать шлюхой, и действительно прикоснуться к этим чувствам? - ...Да. - Хорошо. Сейчас, перед тем как открыть глаза и сесть, я хочу, чтобы ты представила себе зал. Хорошо. Открой глаза. (Аплодисменты.) - Вы знаете, что я не хочу, чтобы вы, жопы, думали, что вы чему-то учитесь. Вероятно, две сотни из вас гово- рят сейчас сами себе: "Бедная Линда, ее папа испачкал ее и искорежил всю ее жизнь". Это говно, жопы, самое на- стоящее говно. В следующую субботу вы увидите, кто дей- ствительно испачкал Линду, и это не был ее папа. Вы увидите, кто искорежил Заню, и это не был ее папа. Вы увидите, кто действительно искорежил вашу жизнь, и это не был ваш папа. Поэтому не стройте никаких блестящих концепций. Когда у вас появляются мысли, вспоминайте, что вы жопы, поэтому ваши мысли - это только, вероят- йо; новое говно. Да, Джери? - Я не знаю, как мне описать свою тему. Я хочу ска- зать, что это - проблема. - Давай. - Проблема в том, что моя жена начала жаловаться на мои разъезды. Я езжу около двадцати недель в году. Но она знала об этом, когда мы женились. Она знала об этом. Теперь, через четыре года, она просто накинулась на мои разъезды. На прошлой неделе она сказала: "Я и дети уже привыкли к тому, что ты есть, и к тому, что тебя нет. Может быть, будет лучше, если ты не вернешься". (Смех.) Я люблю жену и ездить люблю тоже. Но... она тоже любит меня, и теперь мне не очень хорошо ездить. - Хорошо. Здесь две вещи, Джери. Давай сперва изучим твою проблему, а потом решим, какая у тебя может быть тема. Дон подходит к той доске, которая ближе к Джери. - В действительности здесь две проблемы. Одна - у твоей жены, другая - у тебя. Но поскольку проблема тво- ей жены идет первой, мы посмотрим сначала на нее. Как бы твоя жена сформулировала свою проблему? - Она бы сказала: "Я не люблю твои разъезды". - Это не проблема. Если бы она не любила твои разъезды, она бы их прекратила, вот и все. - Да, но она меня любит и знает, что мне нужно ез- дить по работе. - Грандиозно! Теперь у нас есть проблема "мне не нравится, что Джери ездит, но я люблю его, и он должен ездить, чтобы содержать семью". Хорошо? - Прекрасно. Дон проводит вертикальную линию посередине дос- ки и пишет первую часть предложения ("Мне не нравит- ся, что Джери ездит") на левой половине, слово "но" - в центре и вторую часть предложения - на правой полови- не. - Ну, - произносит тренер, поворачиваясь к ауди- тории, - где проблема? - На доске? - неуверенно спрашивает Джери. - Где на доске? - Она не любит мои разъезды? - Нет. Мы установили, что это само но себе не явля- ется проблемой. - Тогда все вместе. - Нет, это слишком обще. То, что она тебя любит, проблема? - Не всегда. (Смех.) - А то, что тебе надо ездить ради денег? - Само по себе нет. - Тогда где проблема? Эй, вы! - спрашивает тренер, - где проблема? Несколько человек кричат, что в слове "но". - Да! - громко соглашается тренер. - В слове "но". - Смотри, Джери, если я напишу "мне вечером нуж- но поработать", будет ли это проблемой? -Нет. - Хорошо. Если я прибавлю слово "и", будет это проблемой? -Нет. - Хорошо. Если я прибавлю фразу "я люблю ходить в кино" будет это проблемой? -Нет. - НЕТ! "Я люблю ходить в кино, и мне нужно вече- ром поработать". Ничего такого. Никаких проблем. Те- перь смотри, что получается, если я заменю слово "и" на слово "но". Я люблю ходить в кино, но мне нужно вече- ром поработать. Теперь у нас проблема. Ты знаешь, из чего она состоит? Из слова "но". Наша жизнь каждую се- кунду наполнена противоречивыми желаниями, и мы только иногда переживаем некоторые противоречия, как проблемы. В действительности мы решаем пережить про- тиворечие, как проблему. Четыре года жена Джери спо- койно переносила его разъезды. Это, вероятно, ей не очень нравилось, но она не считала это проблемой. Сейчас она - считает. Большинство из вас хотели бы пообедать, но вы не можете уйти, пока я вас не отпущу. Одни переживают это, как важную проблему. Другие - нет. Практически все хо- тят есть, и никто не может уйти, но только некоторые де- лают из этого проблему. Остальные просто живут с этим "Я хочу есть, и я сейчас не могу поесть". Хорошо. Значит, твоя жена переживает проблему. Что она должна делать? Джери некоторое время размышляет. - Развестись, - говорит он, нахмурившись. - ИМЕННО! - говорит тренер. - Именно так нормаль- ные жопы решают проблемы. ОНИ ИХ "РЕШАЮТ"! И зна- ешь что? Когда она "решит" эту проблему, у нее сразу появятся шестнадцать новых, по сравнению с которыми твои разъезды - цветочки. Нет. Что должна она сделать с проблемой разъездов Джери?-спрашивает тренер, пово- рачиваясь к аудитории. - Заставить его найти новую работу, - говорит кто- то. - Грандиозно. Джери находит новую работу рядом с домом, и что? У Джери теперь проблема "Я люблю ез- дить, но жена заставляет меня работать рядом с домом", а у жены - "Джери мучается, но я не согласна, чтобы он так много ездил". Прогресс налицо. Но дайте нам поболь- ше времени, и мы разрешим по меньшей мере одну из них при помощи развода. Билл? - Она должна научиться жить с этим, - решительно говорит Билл. - Ах да, научиться жить с проблемой! Это ли не зре- лый ответ! Я люблю зрелые ответы. По твоему дому бро- дит лев? Учись жить с этим. Твой муж-алкоголик бьет тебя? Учись жить с этим. Нет, Билл, при такой постанов- ке дела мы получим гарантированного страдальца. Стра- дальцы - это геморрой. Они - основные творцы проблем во всей Вселенной. - Что может жена Джери сделать со своей пробле- мой? - Пережить ее! - кричит кто-то. - ДА! Пережить ее. Пережить ее. Если она полнос- тью переживет свое раздражение на его поездки - а раз- дражение, кстати, есть на самом деле неприязнь, которой вы сопротивляетесь, отчего и возникает так называемое "раздражение", - тогда ее раздражение может исчезнуть, и она останется с неприязнью и без проблемы. Или все исчезнет, и она узнает, что на самом деле ее беспокоит. - Чем это отличается от моего предложения, что она должна научиться жить с этой проблемой? - спрашивает Билл. - Мне кажется, что полное переживание льва - это не слишком мудрое решение. - Есть большая разница между тем, чтобы научить- ся жить с проблемой - что включает попытки игнориро- вать ее, которые являются формой сопротивления, - и полным переживанием переживания, будь это хоть раз- дражение на поездки мужа, хоть страх перед львом. Тот, кто говорит: "Я ненавижу поездки моего мужа, но я сми- ряюсь с ними ради детей", - живет со своей проблемой и идет королевской дорогой к боли в заднице. Это касается и того, кто заявляет, что научился жить со львом, а сам весь окаменел от страха. Мы хотим, чтобы вы прикосну- лись к ситуации и эмоциям, вызванным проблемой. Когда вы это делаете - сюрприз! Проблема прояс- няется в процессе самой жизни, или же - сюрприз! - вы обнаруживаете под ней более важную. - Смотрите, - говорит Дон, отходя от Джери и об- ращаясь ко всем, - люди обычно либо игнорируют про- блему, либо пытаются ее решить. И то, и другое является сопротивлением, и в обоих случаях создается новая про- блема. На ЭСТ мы смотрим проблемам в лицо, и когда они исчезают - ап! - появляются новые, более существенные, которые прятались под ними. Полное переживание проблем подобно снятию сло- ев с луковицы. Нормальное решение и избегание проблем - добавление слоев. Мы гарантируем вам большие и луч- шие проблемы, от которых вы прятались с шести лет. И вес ваших проблем по мере снятия слоев с луковицы бу- дет все уменьшаться, и уменьшаться, вместо того чтобы увеличиваться, как при нормальном решении проблем. Тренер делает паузу и пьет из своего металлическо- го термоса. Он читает записку, которую ему принес Ри- чард. Затем он резюмирует: - Вспомните, что у Линды была проблема с моим криком. Она ее полностью пережила. Ее проблема с моим криком исчезла. Теперь у нее, вероятно, большая пробле- ма - как она относится к отцу. У Генриэтты была проблема с чувством брошенно- сти на тренинге. Мог ли я решить ее, говоря медленнее и повторяя то, что сказал ранее? Нет. Ее проблема с тем- пом тренинга просто исчезла, когда она действительно рассмотрела свое переживание. Она отделила слой луко- вицы и стала ближе к сердцевине. Мы не знаем, что именно найдет жена Джери, если полностью переживет свое раздражение на его отсутствие. Но это будет то или иное, более существенное, впечатле- ние прошлого. Я знаю, что половина из вас, жоп, думает, что она вправе сердиться. Но это только потому, что вы такие же механические творцы проблем, как и она. Поло- вина людей на свете совершенно уверены, что, если бы они чаще встречались со своими любовниками, их отно- шения были бы лучше. А вы знаете, в чем уверена другая половина? Они совершенно уверены, что, если бы поболь- ше времени проводили без своих любовников, их отно- шения были бы лучше. И те, и другие - жопы. ПОКА ВЫ НЕ ПЕРЕЖИВЕТЕ, ПОКА НЕ СТОЛКНЕТЕСЬ СО СВОЕЙ ПРОБЛЕМОЙ, ВАША ПРОБЛЕМА БУДЕТ СОХРАНЯТЬСЯ ВЕЧНО! Вы можете прибавить новые слои к луковице, можете из- менить форму своей проблемы, но единственный способ, которым можно докопаться до основания, - это делать то, что мы делаем здесь сегодня, - не врать, прикоснуться к своему переживанию и взять, что получишь... - Ну, Джери, ты все стоишь? Какая у тебя пробле- ма? (Смех.) - Моя проблема - это проблема моей жены. - Ах да, правильно. Твоя проблема "я люблю свою жену, но я не могу выносить ее ворчания по поводу моих поездок". Верно? - Да, так оно и есть. - Хорошо. Ты только что слушал, как я десять ми- нут давал ключи. Скажи мне, что ты собираешься делать? Джери неуверенно стоит, переминаясь с ноги на ногу. - Я думаю, надо найти, почему ее ворчание надое- дает мне... - Вот хорошо, Джери. Почти так. Прикоснись к тому, что ты переживаешь, когда на тебя ворчат. Физи- ческие ощущения и т. д. Вот твоя тема. - Спасибо, Дон. (Аплодисменты.) - Нэнси? - Я думаю, что ты совершенно неправ по поводу проблемы этой жены, - страстно говорит Нэнси, высокая красивая женщина. - Ты утверждаешь, что все проблемы, которые нас волнуют, приходят из прошлого. А я думаю, что женщина, связанная идиотским браком с мужем, ко- торого по полгода нет и с которым, вероятно, скучно, когда он есть, имеет реальную проблему здесь и сейчас. - Совершенно верно, - отвечает Дон, - но это не та ситуация, которую нам описал Джери. - Хорошо, скажем, это я застряла в этом идиотском браке. Ты хочешь, чтобы я изучала своего идиота-мужа до конца своей жизни? - НЕТ! - кричит тренер. - Мы этого не говорим. Твоя проблема не в твоем муже, а в том, что ты застряла, в тво- ей неспособности уйти. Если ты действительно прикос- нешься к своей связанности, ты найдешь... Мы не знаем что... что ты его любишь, и он не идиот, или, может быть, ты найдешь источник барьера, не дающего тебе уйти, и уйдешь. В обоих случаях проблема переживания себя, за- стрявшей в идиотском браке, исчезнет. Нэнси внимательно слушает. - Я вижу, - говорит она, явно все еще размышляя над сказанным, - пока я тут стою, - продолжает она через секунду, - я хочу заявить, что в этом зале полно мужских шовинистических свиней. (Смех, аплодисменты) - Мужская шовинистическая свинья, Нэнси, - это жопа, застрявшая в системе верований о том, что женщи- на есть или чем должна быть. Оставь их нам, Нэнси, и к вос- кресенью все они разрешат тебе смазывать свои автомобили... * * * И вот, наконец, мы начинаем "процесс правды". После напряженных эмоциональных конфронтаций и срывов для некоторых возможность отодвинуть стулья, лечь на пол и "войти в свое пространство" является боль- шим облегчением. Но для большинства напряжение на- растает. Каждый прожил со своей темой шесть или семь часов и увидел, как другие прорываются через свои барь- еры к драматическим событиям прошлого, которые, ка- жется, часто лежат в основе барьеров. Случится ли это с нами? Поскольку наиболее распространенной темой яв- ляется страх, зал перед началом процесса полон страха. Большинство лежат на полу, полдюжины человек сидят на стульях. Дюжина ассистентов готова принести платки и рвотные пакеты. Мы снова размещаем пространство в своем теле, убираем напряжение с лица, глубоко дышим и РАССЛА-А- А-АБЛЯЕМСЯ, снова слушаем долгую успокаивающую дек- ларацию утверждения жизни, играем на своих пляжах. Процесс успокоения "йамайамы" и сопротивления ума занимает двадцать или тридцать минут. Затем тренер про- сит нас приступить к переживанию своих тем. Нас просят создать специфическую ситуацию, в ко- торой возникает постоянный устойчивый барьер, и пере- жить тему. Какие физические ощущения мы переживаем? Где? Как глубоко? Насколько они сильны? Какие чувства, эмоции мы переживаем? Переживите их... Несколько человек начинают плакать, их рыдания отвлекают других учеников от концентрации на своих переживаниях, но процесс продолжается. Какие позы ассоциируются с темой? Какие выражения лица? Какие точки зрения? Какие размышления? Тренер зас- тавляет нас рассматривать каждый из аспектов переживания по несколько раз. Плач, вздохи, стоны становятся вое слышнее. Какие образы прошлого ассоциируются с темой? Хорошо. Бери, что придет... Какие образы прошлого? Прекрасно. Берите, что придет... Какие образы прошло- го ассоциируются с темой? Великолепно. Бери, что при- дет... И еще, и еще, и еще, и еще, и еще... Кажется, что весь зал теперь плачет, охает, стонет, всхлипывает, кричит, корчится. "Перестань, перестань!", "Нет, нет, нет!", "Я не делал этого, я не делал этого!", "Пожалуйста!..", "Помогите!", "Папа, папа, папа, папа..." Стоны и крики усиливают друг друга, эмоции бьют ключом. Для некоторых откровенные истерики других становятся барьером, они остывают и теряют связь со сво- ими переживаниями. Через полчаса тренер возвращает нас на наши пля- жи и затем к реальности экстравагантно декорированно- го зала. Процесс закончен. Что мы получили, то получили. Чего не получили, того не получили. Погрузившись в свои яркие индивидуальные переживания своих индивидуаль- ных барьеров, мы отрешенно выходим из отеля. Нам пред- стоят обед, который нас больше не привлекает, и разговоры с друзьями, с которыми мы больше не хотим разговаривать. * * * - Сейчас мы расскажем вам кое-что про страх. Мы поможем вам пережить всю вашу глупость, все ваши по- ступки, все ваше говно. Каждый, в числе двадцати пяти других, должен будет выйти вперед и встать лицом к ауди- тории. Все, что я хочу, - это чтобы вы стояли здесь и были здесь. Я не хочу, чтобы вы глядели хладнокровно. Я не хочу сексуальных улыбок. Я не хочу дружелюбия. Я не хочу достоинства. Я не хочу расслабленности. Я хочу, чтобы вы вышли сюда и просто были. Я хочу, чтобы те, которые пока сидят, имели в виду, что это случится и с ними. Пока вы смотрите на людей, стоящих перед вами, вы в действительности приготавливаетесь к собственно- му выходу. В этом весь процесс опасности - прикоснуть- ся к вашим ебаным поступкам. Заставить вас пережить свою неспособность просто быть. Заставить вас понять, что вы так боитесь, что люди могут узнать, кто вы есть на самом деле, что вам приходится играть роли. ЭСТ не ин- тересуется ролями. ЭСТ хочет, чтобы вы прикоснулись к тому, что вы есть, и были тем, что вы есть. Хорошо. Второй ряд, две центральные секции - встать! Снять свитера и пиджаки. Повернуться направо и выйти на платформу. МАРШ! Люди во втором ряду встают, некоторые снимают свитера и пиджаки. Они проходят мимо других учеников. Почти все выглядят виноватыми, смущенными или испу- ганными. Если бы не городской стиль одежды, эту груп- пу еле волочащих ноги, перепуганных взрослых людей можно было бы принять за группу военнопленных, иду- щих на расстрел. Наконец они останавливаются и пово- рачиваются лицом к аудитории. Многие выглядят так, как будто видят наведенные на них ружья. Одна девушка в ужасе смотрит поверх голов зрите- лей; представительный мужчина с болезненной улыбкой смотрит в пол; безупречно одетая женщина средних лет широко улыбается всей аудитории вообще, ее правая щека дергается; стройная хорошенькая блондинка лет двадца- ти в откровенно прозрачной белой блузке остановившим- ся взглядом уперлась в противоположную стену. Некоторые не знают, куда деть руки. - УБЕРИ ЭТУ ГЛУПУЮ УЛЫБКУ СО СВОЕГО ЛИЦА, ЖОПА. Трое или четверо глупо улыбаются, а некоторые, вероятно, думают, что они могут глупо улыбаться, одна- ко громкая команда тренера заставляет многих начать исследовать свои лица. Женщина с застывшей улыбкой не реагирует, она как будто не слышит. Тренер подходит к ней. - Хорошо, Марси, убери свою глупую улыбку и про- сто будь с нами. Улыбка остается. Она даже кажется еще более зас- тывшей и искусственной. - Ты пряталась за этой улыбкой двадцать лет, Мар- си. УБЕРИ ЕЕ! НАМ БОЛЬШЕ НЕ НУЖНА ТВОЯ ГЛУПОСТЬ! НАМ НУЖНА ТЫ! Тело Марси дергается, как статуя, которую толк- нул беззаботный прохожий, но улыбка остается такой же жесткой. - Я не могу, - тихо говорит она через свою зафикси- рованную социальную улыбку. - УБЕРИ ЕЕ! Эта говенная улыбка разрушает твою жизнь. Просто будь здесь. - Я не могу, - шепчет статуя. - Слушай, Марси, что ты переживаешь? - ...Я не знаю. - ИМЕННО! ТЫ ТАК ИСПУГАНА, ЧТО ДАЖЕ НЕ ЗНА- ЕШЬ, ЧТО ТЫ ИСПУГАНА! Застывшая улыбка Марси дополняется теперь ска- тывающейся по левой щеке слезой. - Иди сюда, Марси, - говорит тренер. Он берет ее за руку и подводит к правому краю шеренги. - Посмотри на Диану, Марси. Она так испугана, что даже не может смотреть на аудиторию. Ты видишь? - Да, - почти неслышно говорит Марси. - Посмотри на аудиторию, Диана, - мягко предла- гает тренер сексуальной окоченевшей женщине в прозрач- ной блузке. Поморгав, Диана бросает беглый взгляд на аудиторию, и нервно улыбается. - Спасибо, Диана. Теперь посмотри на аудиторию, будь с аудиторией и не улыбайся... Спасибо. - Хорошо, Марси, посмотри теперь на Ларри. Выг- лядит ли он счастливым? - Нет, - отвечает Марси после паузы. - Он испуган? -Да. - Чего он боится? - Я не знаю. - Чего ты боишься, Ларри? - Я немного нервничаю. - ТЫ - ИСПУГАННЫЙ ГОВНЮК, посмотри на Джеро- ма. Он испуган? - ...Нет. Кажется, он в порядке. - Ты испуган, Джером? - Я не думаю. - Почему ты не испуган, Джером? - Я не знаю. Мне кажется, бояться нечего. - Разве он глуп, Марси? Разве он глуп, что не боится? -Нет. - Он улыбается? -Нет. - А ты улыбаешься? Марсия, по-прежнему сохраняя застывшую улыбку, хмурится, плачет и улыбается одновременно. - Вероятно, то есть да. - Хорошо, я хочу, чтобы ты встала на место и смот- рела на кого-нибудь в первом ряду. Я хочу, чтобы ты скон- центрировалась на переживании своей улыбки. Ощути мышцы лица, губ, рта. Полностью переживи свою улыб- ку. Если она останется, пусть останется. Если исчезнет, пусть исчезнет. Марси встает на место. Через несколько минут во- семь каменнолицых ассистентов проходят по боковому проходу, поднимаются на платформу и становятся нос к носу с восемью учениками. В их числе хорошенькая блон- динка в прозрачной блузке и с холодным лицом. Одна из тех, кого выбрали ассистенты. Через пять минут ее холод- ное лицо залито слезами. Представительный мужчина, который раньше смотрел в пол, начинает шумно и тяже- ло дышать, но все-таки смотрит в глаза. Через десять ми- нут, в течение которых тренер с руганью приказывает всем по очереди прекратить свои действия и просто быть, ас- систенты уходят, и первым двадцати пяти ученикам раз- решают сесть на свои места. Следующая группа не так драматически перепуга- на, как первая, но и в этой группе один мужчина начина- ет плакать. Женщина из четвертой группы падает в обморок. Ассистент, стоящий позади нее, очевидно, го- тов к таким происшествиям. Он подхватывает ее и опус- кает на платформу, после чего снова стоит, как робот. Дон подходит к женщине и говорит абсолютно нейтральным голосом: - Посмотрите на нее. Она готова на все, даже упасть в обморок, только бы не быть с нами. Встань, Элания. Тебе инструкция - встать и быть с другими учениками. Нам не нужны твои дамские штучки. Встань. Элания, женщина средних лет в пурпурном брюч- ном костюме, гротескно лежит на спине в центре плат- формы. Дюжина учеников стоит по обеим сторонам. Приходят ассистенты, работают с учениками и снова ухо- дят, перешагивая через распростертое тело Элании. Выходит пятая группа. Элания все еще лежит. Тре- нер продолжает увещевать учеников просто быть. Кажет- ся, что он вообще забыл об Элании. Даже ученики перестают ее замечать. Когда шестая группа уже готова уйти, тренер под- ходит к Элании и что-то шепчет ей на ухо. Через минуту он отпускает шестую группу и говорит: - Элания, это твой последний шанс. Я хочу, чтобы ты встала. Элания стонет, переворачивается на живот, встает на колени и поднимается. Она изумленно смотрит на ауди- торию. - Прекрасно, можете вернуться на свои места. Все уходят, включая Эланию. Когда процесс "опасности" закончен, ученик Ри- чард спрашивает у Дона, что он такое шепнул Элании, что та сразу очнулась. - Я не сказал ей "истины", - говорит Дон, - я не рассуждал. Я просто сказал нечто, что, я был уверен, сра- ботает. Элания? Ты хочешь поделиться тем, что я тебе шепнул? Тишина и очень тихое "нет". - Вот видишь, Ричард, Элания не хочет поделиться тем, что я ей шепнул. То, что она слышала, что я шепнул, показывает, что ее обморок был притворством. Я не хочу сказать, что она не падала в обморок. Я хочу сказать, что она могла прекратить его в любой момент после того, как упала. Она это знала, и я это знал. Поэтому я шепнул ей кое-что, после чего она решила, что продолжать лежать не стоит. - Так что же ты шепнул? - спрашивает Ричард. - Элания сама расскажет через неделю, - ласково говорит тренер. * * * Последний процесс дня. Мы все лежим на полу с закрытыми глазами. Мы размещаем пространства, рас- слабляемся и играем на пляжах. Новая инструкция - те- перь мы все актеры и актрисы и изображаем страх. Мы боимся тех, кто лежит рядом с нами. Мы немного переигрываем (но такова уж инструк- ция) и слегка стонем. Теперь нам велят распространить страх на соседей со всех четырех сторон - они опасны и страшны. Крики "нет!", "нет!" Все в зале хотят убить нас... Целый город - наш враг и наполняет нас страхом... Вся земля против нас, все враги, все пугают нас. Медленное постепенное нагнетание приводит к тому, что весь зал корчится, стонет, охает, кричит, плачет. Некоторые дей- ствия наигранны, а некоторые очень реальны. В апофеозе драматизированного страха тренер слег- ка успокаивает нас, чтобы его голос был слышен через шум. - Тебе бы надо знать, - говорит он, - что человек, которого ты боишься и который лежит рядом, смертель- но боится тебя. Удивительная правда состоит в том, что каждый, кто кричит и корчится в этом зале, смертельно боится тебя (слышен смех). И, как ты, конечно, понял, каждый человек на планете, которого ты боишься, смер- тельно боится тебя. Они все боятся тебя, все, они всегда боялись и всегда будут бояться. Люди, на которых ты никогда не осмеливался смотреть в лифте, боятся смот- реть на тебя. (Смех) Люди, с которыми ты боишься встре- титься глазами на улице, охуели от страха перед тобой. Твой босс боится тебя, как черта. Швейцары, официан- ты, чиновники, полисмены, да, да, и полисмены - все бо- ятся тебя. Поэтому я хочу, чтобы ты был осторожен, когда выйдешь сегодня на улицу. Если ты случайно скажешь "бу!" лифтеру, он, вероятно, упадет в обморок. И будь помягче со своим боссом. Помни, что он боится тебя. Помни также, что каждый, кого ты встретишь, боится тебя точно так же, как ты, жопа, боялся его. Все это похоже на жестокую шутку какого-нибудь сумасшедшего механика, который смастерил четыре миллиарда роботов и запрог- раммировал их смертельно бояться друг друга... Первая половина тренинга окончена. Ученики вы- рываются на улицы города, как орды Чингисхана, взгля- дами убивая мужчин и насилуя женщин. Во всяком случае они так бесстрашны, как только могут быть бесстрашны роботы, запрограммированные бояться. (конец описания второго дня тренинга)